crazyВнезапно гулкий звон донёсся до его ушей. Парень остановился и с любопытством посмотрел в сторону, откуда раздался звук. Здесь, в горячем и влажном заморийском лесу, где лианы оплетают деревья, как змеи, взгляд не мог проникнуть в чащу дальше, чем на десяток шагов. Но чутьё подсказало парню, что звон может привести его к чему-то интересному.
Долгие месяцы в гиперборейском плену не прошли даром. Будучи пленником, он, как пересохшая губка, жадно впитывал в себя все хвастливые рассказы и захватывающие легенды о землях к югу от Гипербореи. Богатые города, полные золота и красивых женщин, караваны, перегруженные шелком и дорогими винами, жуткие монстры, охраняющие древние заброшенные города, и зловещие жрецы тёмных культов… Всё это врезалось в его память так сильно, что когда он вырвался из рабства, ноги сами направили его на юг.
Вот и сейчас он вспомнил об историях, которые рассказывали рабы во время лютых гиперборейских морозов. Звон, идущий из джунглей, мог быть отзвуком колоколов богатого храма или даже тайной обители жрецов запрещённого бога.
Парень вытащил меч и сошёл с тропинки, чтобы прорубить дорогу к источнику звона. Звук повторился и это придало ему сил. Сверкающее лезвие обрушилось на лианы и заросли, разрубая их на куски. Вскоре он весь, с головы до ног, покрылся зелёным соком, брызжущим из кромсаемых деревьев, но это его лишь раззадорило, напомнив о кровавых и жестоких битвах, в которых он победил.
Вскоре впереди замаячил просвет, и снеся ещё с десяток молодых пальм, парень вышёл на открытую местность перед каким-то храмом в виде ступенчатой пирамиды.
Одного взгляда ему хватило, чтобы понять – этот храм действительно заброшен. Джунгли подступали к пирамиде вплотную, так что на неё можно было забраться только по деревьям, вовсе не ступая на камни. Парень усмехнулся, вспомнив ужас, с которым заморийские рабы рассказывали о коварных ловушках и ядовитых шипах, прячущихся между каменными плитами древних затерянных строений. Здесь он мог взойти на вершину, вовсе не рискуя даже своими деревянными сандалиями.
На широкой плоской вершине пирамиды стояли четыре гигантских колокола, вырезанные из прочного камня, похожего на драгоценный зелёный нефрит из Кхатая, как его описывал один желтолицый и узкоглазый пленник со смешной жидкой бородёнкой.
Когда парень взобрался на вершину, ближайший колокол загудел. Путник, с мечом наизготове, обошёл вокруг звенящего каменного сосуда, но не увидел ни входа внутрь, ни малейшего признака того, что могло послужить источником удара.
Второй колокол тоже зазвенел, присоединяясь к своему товарищу. Парень почувствовал, как от тяжелого звука вибрируют плиты под его сандалиями. В вершине пирамиды есть пустота, подумал он. Если бы храм был сложен из монолитных глыб, вырезанных в каменоломне, они бы даже не шелохнулись. А это значит, что где-то рядом должен быть вход в заброшенный храм.
Парень вышел на середину площадки и увидел, что в самом её центре, между четырьмя каменными колоколами, чернеет узкое квадратное отверстие колодца – достаточно широкое, чтобы туда мог проскользнуть даже такой широкоплечий варвар, как он.
Он поднёс острие меча к колодцу и склонился над ним, чтобы оценить глубину и возможность спуска. Луч света, падающий во мрак, высветил девушку, лежащую внизу. Она спала, но даже сон не мог скрыть следы отчаяния и страха на её лице. Судя по её измученному виду, она была пленницей, как и он сам недавно. Длинные рыжие волосы разметались по черным плитам, а лохмотья, в которые превратилась её некогда дорогая одежда, сейчас едва прикрывали её белое роскошное тело.
Парень стукнул рукоятью меча по краю колодца. Девушка проснулась и в ужасе посмотрела наверх.
- Кто ты?! – воскликнула она, отползая к стене.
- Я Конан из Киммерии, - ответил парень. – Не бойся, я не нападаю на слабых. Я держу путь в Аренджуну, чтобы ближе познакомиться с тамошним вином и красавицами, о которых мне так много рассказывали. И судя по тому, что я вижу, мне не лгали. Но кто ты и что ты здесь делаешь?
- Я Визария, дочь заморийского купца Гилмера. На прошлой неделе на наш караван напали разбойники. Моему отцу удалось спастись, но меня похитили и продали жрецам бога Тланеша, чтобы принести в жертву.
- Я хотел бы поговорить с этими жрецами, - сказал Конан, поглаживая рукоятку меча. – Возможно, мне удастся сообщить им очень важное известие, которое касается их будущего. Где они?
Девушка повела рукой, показывая на что-то, скрытое от Конана.
- Они стоят здесь, вдоль стен, - сказала она с дрожью в голосе. – Сейчас они спят, но когда наступит час жертвоприношения, они проснутся и разорвут меня на части.
- Ха! – сказал Конан.
Он вернулся к краю пирамиды, выбрал прочную лиану, которая могла бы выдержать двоих человек, даже если один из них будет таким широкогрудым и мускулистым, как он, отрубил её, примотал один конец к дереву, а с другим вернулся к колодцу.
- Я давно хотел познакомиться с местными религиозными обычаями и древними традициями, - сказал он, спускаясь вниз. – Как давно в Замории появился культ бога Тланеша? И в чём он заключается? Несёт ли он просветление своим адептам, или только избавляет их от прекрасных женщин? Обогащает ли он духовно или материально?
- Тланеш живёт здесь тысячи лет, - сказала девушке, в страхе оглядываясь. – Жрецы просыпаются, поторопись!
Конан спрыгнул на каменный пол и огляделся. Его глаза прекрасно видели в темноте, наделённые острым зрением, как у киммерийских котов. Но сейчас он впервые захотел их протереть.
В широком зале, занимающем, вероятно, почти всю верхнюю полость ступенчатой пирамиды, стояли вдоль стен фигуры, которых можно было принять за мертвецов или даже за высохшие тысячелетние мумии. Жёлтые кости проступали сквозь жалкие остатки плоти, безгубые челюсти скалились длинными зубами. Сначала Конан принял их за мертвецов, но когда один из жрецов пошевелился, он понял, что они всё ещё живы.
- Духовно, Кром меня раздери, - прорычал Конан. – Впервые вижу, чтобы священнослужители продолжали работать и после смерти.
- Они никогда не умирали, - ответила девушка. – Им тысячи лет, но их бренная плоть с трудом уже выдерживает такой тяжкий груз.
Она прижалась бедром к Конану. Он ощутил тепло её тела и кровь в его жилах побежала быстро, как горные ручьи Киммерии.
Наверху застонали колокола, все четыре сразу. Тяжёлый свербящий звук спустился вниз и заполнил, казалось, всё пространство.
- Час жертвоприношения! – воскликнула в страхе девушка. – Мы обречены!
Жрецы, похожие на мертвецов, зашевелились и, глухо ворча, начали двигаться к двум живым существам, заглянувшим к ним на огонёк.
- Поднимайся по лиане, - сказал Конан, поднимая меч и широко расставляя ногами. – А я вступлю в учёный диспут с теологами Тланеша.
- Ты проиграешь!
- Исключено. Посмотри, какой у меня аргумент!
И с этими словами он обрушил меч на ближайшего жреца, уже занёсшего гнилые руки над девушкой. Она взвизгнула, но лезвие рассекло живого мертвеца надвое. Правая половинка упала и поползла в сторону, а левая изумлённо моргнула глазом, покачнулась и рухнула на Конана.
Он с проклятием отшвырнул могучим пинком падающего мертвяка и взмахнул мечом снова. Лезвие сверкнуло в луче света и со свистом прошло сквозь воздух, черепную коробку, шею и грудную клетку второго жреца.
- Поднимайся! – прорычал Конан, отражая атаки нападающих мертвецов. – Девушкам не место в таком храме!
Но дочь купца, словно зачарованная, стояла в круге света и смотрела на битву. Её глаза блестели, её ладони сжимались в кулачки, а грудь взволнованно поднималась от глубоких вдохов. Время от времени Визария вскрикивала, но в голосе её уже сквозил не ужас, а радость и даже азарт.
Конану это нравилось, как и вообще любое восхищение со стороны женщин, но сейчас эти восторги были не очень уместны. Каждую секунду она рисковала жизнью. Сухие руки жрецов тянулись со всех сторон, пытаясь ухватить её или киммерийца, так что Конану приходилось сражаться за двоих. Он двигался быстрее льва, а его меч опускался и поднимался, как грозный маятник смерти, оставляя за собой разрубленные и дергающиеся останки.
Последний жрец, увидев, что все его товарищи пали, начал отступать назад. Конан бросился за ним и одним ударом наискосок расчленил на несколько частей. Отрубленная кисть, грудная клетка, ноги сухо стукнули о каменные плиты и задрожали, пытаясь отползти от грозного варвара.
- Хвала Крому! – воскликнул Конан, воздевая меч к потолку. – Я снова вырвал победу из пасти своих врагов!
С потолка посыпался песок, а затем, с гулким грохотом падающих камней, на Конана упал колокол с вершины пирамиды. Киммериец чуть не оглох от удара. Но самым опасным для него оказался не обвал, а жуткий монстр, заточённый в колоколе.
Высокий и мускулистый гигант, похожий на лучших гиперборейских воинов, напал на Конана почти сразу после своего падения. Колокол закрыл им свет, но киммериец мог видеть даже в непроглядной тьме. И он увидел, что его соперник уже наполовину сгнил, хотя и сохранил страшную силу.
Рыча, они вцепились друг в друга. Меч Конана упал при обвале, и теперь варвар бился одним лишь голыми руками, как тогда, в лесу, когда на него выскочило трое заморийских разбойников.
Пальцы мертвого гиганта стиснули шею Конана железным обручем, но киммериец напряг все мышцы и тем самым сумел спасти себя от моментального удушения. Обычный человек погиб бы сразу, но северный варвар был вылеплен из особой глины.
Он ударил своего соперника лбом в нос и почувствовал, как гнилые ошмётки разлетаются в сторону. Гигант застонал, но хватка его не ослабла. Конан ударил его головой ещё и ещё, и бил так, пока мягкий сгнивший череп противника не разошёлся по швам окончательно. Тогда пальцы заточённого под колоколом разжались. Гигант упал навзничь. Некоторое время он шевелился, а потом отполз к краю колокола и затих.
Конан снял куртку, вытер ею лицо, а затем надел снова.
- Визария! – позвал он.
Звонкий смех был ему ответом.
- Визария, позови людей! – сказал Конан, поднимая меч. – Пусть они помогут мне выбраться из этого дьявольского колокола.
Визария засмеялась снова и её смех, проникший сквозь толстую прочную стенку ловушки, отозвался у Конана в голове странной вибрацией.
- А зачем? – сказала она. – Зачем мне выпускать такой сладкий кусочек. Тысячи лет у меня не было такой вкусной пищи. Самый лучший, самый сильный воин. Я мечтала о тебе, даже не зная тебя. И теперь я вижу, о Конан из Киммерии, что когда ты полностью сгниёшь и разложишься в моём колоколе, могущество Тланеша возрастёт настолько, что вся Замория содрогнётся перед моим величием.
- Разве Тланеш не бог, которому не пристало вмешиваться в личные дела людей?
- Дурачок-варвар?! – сказала Замория. – Ведь я и есть Тланеш. Великий Тланеш, дарующий бессмертие своим жрецам и отнимающий разум.
Конан опустился на колени и попытался подцепить край колокола, чтобы поднять его и освободиться из плена. Но безуспешно – гладкий нефрит словно прилип к ровным каменным плитам из чёрного камня.
- Пытайся! Бейся! Сражайся! – захохотал снаружи Тланеш. Теперь его голос дробился и множился, напоминая радостный крик толпы, увидевшей кувыркающуюся голову казнённого преступника. – Чем дольше и яростнее ты будешь биться, тем быстрее я впитаю все твоё могущество, как впитал его у всех узников колоколов, пойманных ранее.
- Кром тебя раздери! – зарычал Конан. Он не испытывал страха, только ярость. И эта ярость придала ему сил. Он попытался поддеть край колокола острием меча, но тот даже не смог войти в щель между нефритом и чёрным камнем – так плотно прилегали они друг к другу.
Тланеш захохотал снова. Его голос кружился в тесном зале и, казалось, проникал в колокол сразу со всех сторон.
- Умоляю, не кричи так! – сказал Конан. – Скажи мне хоть что-нибудь голосом Визарии, нежной девушки, которую я спас от оживших мертвецов!
И голос Тланеша изменился.
- Ах, храбрый воин напуган? – сказала Визария, звонко смеясь. – Храбрый варвар боится моего голоса? Что же, ради славной битвы, я готова на несколько мгновений принять облик, милый твоему сердцу – просто, чтобы позабавиться.
- Не приписывай мне свои мысли, - отозвался Конан из-под колокола. – Просто я давно не видел девушку, блуждая по джунглям.
- Что же, я буду настолько любезна, что даже подойду к тебе вплотную. Ты чувствуешь мой аромат? Тепло моего тела? Я рядом с тобой, в одном шаге. Нас разделяет совсем ничего, лишь четыре пальца божественного камня. Чувствуешь ли ты радость от этого, о Конан из Киммерии?
- Это уже лишнее, - сказал киммериец. – Но если честно, то да, чувствую.
И он ударил в стенку колокола плечом, вложив всю силу своего тела, всю свою ярость и неутолённый голод, желание мести и жизни, страсть к вину и красивым женщинам. Удар его было подобен удару чудовищного молота, которым боги войны куют победу на небесах.
Тланеш закричал десятками разных голосов и захлебнулся в нечленораздельном вое.
Выбравшись из-под упавшего колокола, Конан посмотрел на дёргающееся придавленное тело, бывшее когда-то прекрасной девушкой и вздохнул.
- Клянусь Кромом, если хоть один замориец попытается надуть или насмеяться надо мной снова, убью на месте! – сказал он.
И впоследствии он сдержал свою клятву. Но эта история уже совершенно из другой легенды.
.
.
.
Время: 0:37 – 3:33 – Три часа!
Объём: 13898 знаков, почти 14 тыщ!
ЧИТ: Я открыл книжку Роберта Ирвина Говарда – сборник рассказов "Конан из Киммерии" – почитал, сел и написал историю, которая случилась до первого рассказа в сборнике ("Башня Слона"). Аренджуна – город, в который он прибыл после плена гиперборейского. То есть я тут так ненароком вплёл своё волокно (100% пенька) в ткань мировой истории Конана.
Утяжелитель: так то мало что мешает, но никак не могу сесть писать пораньше. Всё в последний момент суток делаю.
Заметки:
Каменные колокола – это я храмом Боробудур вдохновился и фоточками http://lady-the.livejournal.com/244760.html
Колокола у меня, конечно же, не такие. Но мне нужна была толика вдохновения про древние храмы, и я её взял.
Тут ещё можно увидеть, что у меня ушло 3 часа. На самом деле 1 час ушёл на чтение Говарда и выписку ключевых фактов (Аренджуна – заморийский город воров, гиперборейский плен, куртка кожаная одна штука, глаза синие, горят, волосы черный, плечи широкие, меч на боку и тд)
Вот этот час и можно было задействовать ранее, читая про Конана и пропитываясь духом и фактами. Вообще я читаю художественную литературу очень мало, и теперь вижу, что это плохо.
Читайте больше – будете писать быстрее! (с) Шутка на грани теории
ЗЫ: Этот текст написан в рамках персонального испытания духа и тренировки дисциплины "Зомби Челлендж"