- Суть вин-чун в том, чтобы не препятствовать врагу и не пытаться переломить его движение своей силой, - сказал мне мастер Да-цзы на горе Гун-Лун. - Следуй за его движениям, показывай свою покорность и когда найдёшь брешь - наноси удар так, чтобы не повредить собственные кости.
- Вот почему вы так ничтожны, учитель! - воскликнул я. - Вы сдавали живым мертвецам одну деревню за другой, выказывая покорность, и теперь сидите на лысой горе рядом с последним учеником.
Учитель ударил меня посохом, но в глазах его блеснули слёзы.
- Я всего лишь человек, - сказал он. - И всё, на что я надеялся - это найти Великого Дракона, который сумеет разделить свет и тьму. Теперь эта надежда будет твоей.
И он спустился с горы, чтобы принять бой, а я спустился с другой стороны по лестнице, сплетённой из простыней, найденных в заброшенной гостинице для альпинистов. Но долго ещё в моих ушах стоял предсмертный крик учителя и посмертный хрип его врагов.
В деревне Кай-ши на берегу солёного озера, где ветер кидает мячи из перекати-поля в ворота заржавевшего траулера, я встретил учителя по имени Лао.
- Зачем ты бежишь? - спросил он и усмехнулся. - Разве ты не знаешь о четырёх благородных истинах Будды?
- Что это за истины, учитель?
- Первая истина гласит: "Встреча с зомби - неизбежность"…
- Достаточно! - крикнул я. - Лучше скажи, что Будда советовал делать при встрече с ними?
Учитель Лао усмехнулся, принял позу восседающего варана и сложил пальцы в мудру всепрощающей Луны.
- Однажды к Будде пришла женщина, убитая горем, - сказал он. - Что мне делать, просветлённый, спросила она? Как мне вернуть моего сына? И Будда сказал ей: "Вернись в свою деревню, и принеси мне горсть риса из дома, в котором нет зомби". Женщина послушалась его и вернулась в родную деревню. Она пошла по домам, прося горсть риса. Жители, зная о её беде, открывали ей дверь и протягивали целые чашки и вёдра. Но она просила лишь горсточку и только из дома, в котором никто не превратился зомби. Такого сокровища никто не мог ей дать. И когда она обошла всю деревню, то слёзы на её лице высохли, и она вернулась к Будде, чтобы нести просветление остальным людям. Ибо нет дома на земле, в котором никто не превратился бы в ходячий мешок с костями, и нет никого, кто сумел бы избежать встречи с зомби…
- Расскажите эту историю могильным червям, - сказал я и бросился к ржавому сейнеру, чтобы спрятаться в его каютах, пока ожившие мертвецы рвали на части улыбающегося учителя Лао.
Перейдя пустыню Такла-Макан, я встретил старика в горах Кунь-Лунь. Старик бил основанием ладони по кедрам, и те роняли крупные смолистые шишки. Я вызвал этого смешного человека на поединок, желая скорее согреться, но он оказался мастером и первым же ударом отбросил меня на двадцать чи.
- Как тебе это удалось? - спросил я, когда пришёл в себя после долгой болезни.
- Я просто представил, что бью по кедру, - улыбнулся старик. - И когда я бью по кедру, я знаю, что он не может дать сдачи. Я знаю, что я всегда выигрывал эту схватку, и в моём сердце пылает уверенность, что и сейчас я одержу победу, чтобы ни случилось, и какой бы приём не попытался провести этот кедр.
Я упал на колени и ударился лбом о корень дерева, рассекая лоб до крови.
- Прошу, мастер, возьмите меня в ученики! - взмолился я. - Любую цену, любой срок - я готов ко всему.
- Разве я мастер? - сказал старик. - Вот за хребтами Кунь-Луня, на зелёных отрогах, обращённых к царству Цинь, ты найдёшь настоящего мастера. Его зовут Чан Беспощадный, Чан Невидимый, Чан Всепобеждающий - так или этак, как хочешь. Если он возьмёт тебя в ученики, ты сможешь не только победить меня, но и вернуть всё утрачённое или всё, что тебе хотя бы показалось таким. Но помни, что великий мастер не похож на Великого дракона.
Я поблагодарил старика и отправился на поиски Чана Всепобеждающего, Чана Беспощадного, Чана Невидимого. Перейдя хребты Кунь-Луня, я достиг зелёных гор у царства Цинь и стал спрашивать встречных о мастере. Но кого я не спрашивал, все смеялись или кидали в меня камнями.
Я мог бы сбить любого из них с ног, или сломать кости, или разбить голову одним основанием ладони. Но я помнил урок, что преподал учитель в кедровом лесу, и униженно кланялся каждому, кто имел достаточно сил, чтобы оскорбить меня словом или действием.
Обойдя всё царство Цинь, я вернулся к зёленым горам и упал без сил в бамбуковом лесу. Когда я проснулся, то поел немного орлиного папоротника и, вспомнив учителя в кедровом лесу, начал тренироваться в одном ударе - том самом, с помощью которого немощный с виду старик отшвырнул меня на двадцать чи, сломал рёбра и проломил голову. Этот удар казался очень простым, и я не мог понять, в чём его сила.
Иногда я слышал, как по дороге внизу бредут зомби, и бросался прочь, поднимаясь к заснеженным вершинам. Страх придавал мне силы, я перепрыгивал через трещины в ледниках и поднимался по отвесной скале. А когда живые мертвецы уходили, я возвращался и снова бил по бамбуку.
Моя рука распухла и покраснела, и если бы не уроки винчуна, я сломал бы в ней все кости. Пришла пора вспомнить добрым словом своего первого учителя китайского бокса. И не раз, когда я ужинал в ночном лесу ростками молодого бамбука или лепестками папоротника, слезы текли по моему лицу, потому что я вспоминал, кто дал мне шанс спуститься с отвесной горы, пока тысяча живых мертвецов из поезда "Пекин - Астана" штурмовала её по серпантину.
Потом приходило утро, и я снова вставал, чтобы продолжить занятия. Я уже решил, что как только растают зимние снега на перевале, то вернусь через Кунь-Лунь в кедровые леса и отыщу старика. А пока я бил бамбук и ел бамбук, пил из бамбука и укрывался им от морозов. Если бы Буддой был я, моей первой благородной истиной стало бы изречение "Бамбук неизбежен".
Я так долго жил среди бамбука, что пришел к мысли, что ничем от него не отличаюсь. И однажды, когда я произнёс эту мысль вслух (мои слова показались мне шелестом листвы), моя рука ударила по стволу толщиной в три чи и расщепила его надвое.
В тот же самый момент я услышал смех. Обернувшись, я увидел того самого старика из западных гор Кун-Луня. Он держался за бока и хохотал во весь голос, а потом повалился и начал кататься по пучкам папоротника, которые я заготовил летом для зимовки.
- Ты хорошо выполнил урок, - сказал он.
- Разве я не должен был тренироваться на кедре? - спросил я.
- Кедр, бамбук, секвойя, герань - перед мастером все едины, - ответил старик и, не вставая с папоротника, с такой силой взмахнул ногой, что по всему бамбуковому лесу пошла волна, будто гигантское цунами. И тогда я понял, что он и есть Чан Невидимый, Чан Беспощадный и Чан Всепобеждающий.
- Человек может стать бамбуком и любым другим деревом, каким захочет, - сказал Чан. - В старину летающие даосы становились уродливыми скрюченными соснами на склонах Шамбалы, и никто их не мог потревожить тысячи лет. Но сегодня, когда большинство людей стало зомби, я не могу больше любоваться видом Джомолунгмы. Ты должен очистить этот мир от избытка тёмных энергий и восстановить баланс инь и янь.
- Но как?! - вскричал я. - Ведь я обычный человек!
- Теперь уже нет. Отождествив себя с бамбуком, ты открыл врата для тысяч мельчайших начал и величайших побед. Пришло время последнего урока.
Учитель Чан встал рядом со мной и повёл рукой по воздуху, а я повторил за ним.
- Раньше ты смотрел на одно дерево, а теперь смотри на лес, - сказал он. - Смотри, как дрожат деревья, как распространяются волны ци от одного единственного удара. Теперь, после десяти тысяч ударов по бамбуку, ты видишь все эти тонкие колебания, все эти крохотные волнения, и можешь сам построить картину, в которой лес - весь лес! - склонится после одного-единственного удара.
- Я вижу, учитель, - сказал я. И ударил. Цунами от моего удара прошло через весь лес и разбудило зомби, которые уже начали оттаивать под сугробами.
- В твоём сердце больше нет страха, и это половина победы, - сказал Чан Всепобеждающий. - Но теперь я дал тебе вторую половину - понимание. Иди, и очисти этот мир от живых мертвецов. Иди, и принеси надежду людям… дракон.
И я спустился на дорогу и принял первый бой с десятком оттаявших зомби. Чемпион по боксу мог выдержать двадцать раундов подряд, а мой учитель вин-чуна - несколько сотен. Но мне достаточно было одного, ибо теперь я видел, как расходится ци от, и как один удар может влиять сразу на множество врагов.
Я прошёл по всей дороге, очищая путь от города до города во всём царстве Ци. После битвы у Красного леса, где я уничтожил десять тысяч зомби, люди начали называть меня Великим Драконом. Слава обо мне летела быстрее, чем я, и вскоре многие из бойцов, воспряв духом, начали свой собственный поход против смерти.
Я не ищу учеников, моя дорога - это мой путь, который я должен пройти до конца. Я знаю, что в конце я превращусь в скрюченное уродливое дерево на склонах Шамбалы и буду вместе с учителем Чаном любоваться видом сиющей Джомолунгмы. Но сейчас я бамбук, молодой бамбук, который потерял страх и обрёл понимание после десяти тысяч очень простых ударов в горном лесу, во время, когда, казалось, умерла всякая надежда на победу.
Мой учитель Лао не дрогнул перед ордой гнилых мертвецов и улыбался, когда они его рвали на кусочки. Зомби неизбежны - что ж, бамбук тоже неизбежен. И когда эти две силы сходятся, баланс инь и янь во Вселенной возвращается к первородной гармонии.
.
. Чи - примерно 30 сантиметров. То есть учитель в поединке одним ударом отбросил будущего Дракона сразу на шесть метров (пожалел!), а сам будущий Дракон во время просветления разбил основанием ладони ствол бамбука диаметром почти в метр.
.
.
ВРЕМЯ: 23:32 - 1:17 (местное), без перерыва, 1 час 45 минут.
ОБЪЕМ: 9471 знак с пробелами.
ЧИТ: кто не знает китайские легенды и сказания? Идея сюжета придумана прошлой ночью, после отправки предыдущего рассказа.
УТЯЖЕЛИТЕЛЬ: кошка лезет на грудь, но я её сбросил.
Наверно, дополнительным читом следует считать, что последние два рассказа я пишу на удобном мягком диване, с ноутбуком на коленях, но зато дома, а дома обычно трудно сфокусироваться.
О дисциплине говорить рано, но похоже, что что-то увеличивается в этом направлении.
Такой челлендж.
ЗЫ: Этот текст написан в рамках персонального испытания духа и тренировки дисциплины "Зомби Челлендж"