Вкратц, крестный отец Академгородка - Михаил Алексеевич Лаврентьев - не побоялся донести свое мнение до дона всей страны.
Ну применять фокусы, все как в романе.
... — В 1957 году мне позвонил М. А. Лаврентьев и сказал, что мы о Вашей лаборатории (радиационной генетики в московском Институте биофизики) знаем, довольны ею, но что мы откроем для Вас в Сибири «зеленую улицу», — пишет в своих воспоминаниях Николай Петрович (Дубинин). — В том же 1957 году и был создан Институт цитологии и генетики, который стоял на совершенно чётких современных научных позициях. Я собрал по стране остальных генетиков. Ю. Я. Керкис приехал из Таджикистана, где руководил каракулеводческим совхозом; П. К. Шкварников — с Украины, где был председателем колхоза; З. С. Никоро оставила музыкальную школу; Д. К. Беляев работал в Институте пушного звероводства; Ю. П. Мирюта был агрономом на Украине. Все они слетелись в Новосибирск, причем мне их особенно и приглашать не надо было: они все рвались работать по генетике. Конечно, давление сибирский институт испытывал страшное. За год там побывало несколько комиссий из ЦК КПСС, из Сельхозотдела, причем с сотрудниками Академии наук. В них участвовали Н. И. Нуждин, И. Е. Глущенко и им подобные. Все они давали институту положительную оценку (в том смысле, что в нем работа идёт, печатаются статьи, но направление его в корне порочное). Когда уехала вторая комиссия, то М. А. Лаврентьев с нами в узком кругу пошутил: «Да, вот это мужики-ежики, в голенищах ножики».
...— Уже уйдя с поста председателя, Михаил Алексеевич частенько заходил к нам в институт или домой к Беляеву в моем присутствии, — вспоминает академик Шумный. — Мы пили чай, иногда белое вино, и часами разговаривали. Он очень любил вспоминать, как в институт приехала комиссия во главе с ярым сторонником Лысенко Ольшанским. Конечно, цель его комиссии была институт закрыть. Они походили по ИЦиГ и пришли на доклад к Михаилу Алексеевичу. И когда они стали говорить о том, что институт не соответствует линии партии, раздался телефонный звонок. Михаил Алексеевич взял трубку: «Алло... Из ЦК? ... Линия партии такая? ... А у меня тут товарищи говорят обратное? Ошибаются, говорите? ...Ну, спасибо!». Комиссия уехала ни с чем. Было это на самом деле или нет, я не знаю, но Михаил Алексеевич рассказывал эту историю именно так и с большим удовольствием. Мы всегда спрашивали, кто же это звонил на самом деле, но он никогда не отвечал. И только однажды сказал, что это из соседней комнаты звонил С. А. Христианович. Отшутился он или сказал правду, я тоже сказать не могу.
... — Комиссия уехала ни с чем, но уже через неделю мне сообщили, что Хрущёв сильно сердит на меня и склонен сменить руководство СО АН СССР. — пишет в своих воспоминаниях сам Михаил Алексеевич. — Я узнал, что Хрущёв летит в Пекин на празднование 10-летия Китайской Народной Республики, а потом собирается заехать в Новосибирск, где будет произведена перестройка СО АН с ликвидацией «цитологии и генетики» и возможной сменой руководства Отделения. Надо было во что бы то ни стало перехватить Хрущёва до его приезда в Новосибирск, где он может принять непоправимые решения. Через московских друзей я был включен в одну из делегаций в Пекин. В Пекине я быстро понял сложность ситуации: во-первых, проникнуть к Хрущеву было невозможно, а во-вторых, мою делегацию должны были возить по Пекину ещё 10–15 дней, сократить поездку было нельзя, поскольку способов индивидуально уехать домой не существовало. На аэродроме в толпе я пробрался к Хрущёву и на вопрос «А Вы чего тут?» ответил: «Никита Сергеевич, возьмите меня с собой».
... - — Два года спустя, когда Хрущёв ещё раз посетил Академгородок, вопрос об Институте цитологии и генетики кончился шуткой, — пишет Лаврентьев. — Зайдя в сопровождении местного руководства (обкома и СО АН) в выставочный зал, он обратился ко мне с вопросом: «А где ваши вейсманисты-морганисты?» Я ответил: «Я же математик, и кто их разберет, который вейсманист, а который морганист». На это Хрущёв отреагировал шуткой: «Был такой случай. По Грузинской дороге шёл хохол, его остановили яро спорившие грузин и осетин и потребовали: «Рассуди нас. Что на небе — месяц или луна?» Хохол посмотрел на одного — у него за поясом кинжал, на другого — тоже кинжал, подумал и сказал: «Я ж не тутошний»... Общий хохот, дальше все смотрели выставку в хорошем настроении.
Источник - http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=f9bd7a01-5019-4c46-ac6f-dfc77a7348bf
На картинке - одомашненные лисы, один из результатов работы сибирских генетиков
http://www.bionet.nsc.ru/uslugi/realizacziya-domesticzirovannyix-lis.html
Короче, не стройте жесткие иерархии. Даже скелет - он весь подвижный.