Как и в Древнем Риме, человек осознанно может удерживать в памяти очень небольшое количество сущностей. И львиную долю в этом занимают отношения с другими людьми и выполнение разных биологических программ, которые качественно не особо изменились за последние десять тысяч лет.
Из-за этого вытеснения теряются даже впечатления от таких глобальных перемен в жизни, как доступная и качественная связь со всеми родственниками. Эта связь лежит очень близко к нашим корневым биологическим функциям - но даже она меркнет и не осознается сейчас в полной мере, хотя живы люди - я еще жив! - которые помнят, что связь с семьей была очень дорога и редка. А сейчас у меня видеоконнект со всеми родственниками, которые желают.
Я уже говорил как-то, что маленький Гоголь, покинув семью для учёбы, очень сильно страдал от недостатка связи. Почти в каждом письме - беспокойство "почему не пишете? что случилось? живы ли вы?".
Этот исторический теперь нюанс хорошо отражен даже в такой фэнтезийной, казалось бы, книжке, как "Доктор Стрендж и мистер Норрел" про магов в Англии времен наполеоновских войн. Там по сюжету один британский маг показывает важным людям во время войны фокус - он может увидеть любого человека в реальном времени.
Что же начали заказывать важные люди, лорды, военачальники? Они больше всего времени потратили на просмотр, что происходит с их родными - живы ли они, все ли с ними в порядке - и испытали дикое удовлетворение, что с их родными все хорошо.
Это очень, очень хороший исторический момент, который может оценить только человек, который обращает внимание на такие нюансы и читал письма юных гоголей. Да, это я (раскланивается).
Мир и жизнь чудовищно изменились. Но емкость мозгов нет. Я сам от этого страдаю.
Кроме того, мозг имеет свойства привыкать. Еще он больше реагирует на отрицательную дельту, чем на приятное течение событий. Поэтому и кажется, что качественно жизнь не изменилась со времен Древнего Рима. Это ощущение будет и у многих наших потомков в XXV веке. Сожрут квантовый маффин, выкатятся на колесиках из вакуумной кофейни, поглядят на подсвеченный рекламной радугой дождик и загрустят
- Эх, а где прогресс-то? Живем, как плебеи в тени Колизея.